09.04.2018 Вопросы гуманитарной судебной экспертизы в январе-феврале 2018 года
Гуманитарная судебная экспертиза в процессах, связанных с антиэкстремистским законодательством, является, по существу, одним из главных доказательств по делу. Именно поэтому важно обращать внимание не только на фабулу самого дела, но и на качество проведения экспертных исследований в тех случаях, когда есть доступ либо к материалам самих экспертных исследований, либо к другим материалам дела, в которых цитируется заключение эксперта. Это в ряде случаев позволяет сделать некоторые выводы относительно обоснованности, полноты и достоверности проведенного исследования.
В январе-феврале 2018 года, по данным мониторинга Центра «Сова», проходило несколько процессов, вызвавших внимание прессы, в которых важную роль играли экспертные исследования.
Уголовные дела
В середине января Следственный комитет по Санкт-Петербургу и Ленинградской области переквалифицировал обвинение известной петербургской националистки Дины Гариной, которую обвиняли в разжигании ненависти к социальной группе «сотрудники центра Э». Основная экспертиза по делу, которое было возбуждено по ст.282 УК РФ, была проведена Центром экспертиз СПБГУ, в котором по не вполне понятной причине заключения экспертов подписывает исключительно директор Центра экспертиз, а имена экспертов, которые провели исследование, остаются неизвестными. Тем не менее, после запроса суда СПбГУ раскрыл имена экспертов, среди которых оказались преподаватели СПБГУ д.ф.н. Б.Я. Мисонжников, д.п.н. Г. Мельник, к.пс.н. Н. Свешникова. Эти эксперты сделали вывод, что сотрудники отдела по борьбе с экстремизмом – Центра Э – являются социальной группой, по отношению к которой подозреваемая Гарина разжигала вражду и сеяла рознь. Так, в частности, профессор, д.ф.н. Мисонжников в своей части заключения сделал вывод, что «для сотрудников Центра Э как социальной группы характерны как черты, общие для всех или множества групп, так и неизменные черты, частные и характерные только для социальной группы сотрудников Центра Э». Заметим, что в Постановлении Пленума Верховного Сумад от 2011 года «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности» говорится, что пределы критики в отношении государственных и должностных лиц шире, чем в отношении частных. Более того, рекомендованная Министерством юстиции «Методика проведения психолого-лингвистической экспертизы» содержит указание, что представители власти не составляют ни социальную, ни профессиональную группу в рамках исследований по экстремизму.
Опираясь на эту экспертизу, дело было возбуждено по ст. 282 за возбуждение вражды по отношению к социальной группе «сотрудники Центра Э». Тем не менее, в связи, в частности, с наличием в деле рецензий на экспертизу и других активных действий адвоката В. Черкасова, дело было возвращено судом для устранения нарушений, а прокурор переквалифицировал действия Гариной (выступления на митинге с резкой и местами расистской критикой сотрудников «Центра Э») на ст.319 («Оскорбление представителей власти»), по которой срок давности уже истек.
В деле Антона Ушачева из Набережных Челнов, который обвинялся по статьям 214 (вандализм), 148.1 (оскорбление религиозных чувств верующих) и 282 (разжигание межнациональной розни) за совершенные им на стене церкви надписи: «Бога нет», «Пейте мочу бога», «Аллах акбар», а также «фашистскую свастику», проведенная психолого-лингвистическая экспертиза была, по-видимому, достаточно противоречивой. В тексте этой экспертизы, по свидетельству адвоката Е. Котова, лингвист приходит к заключению, что в надписях «присутствует хаотичное нагромождение символов», то есть подозреваемый не вполне осознает связь между ними, а психолог, напротив, «исследовал все надписи как единое целое» и нашел в них умысел на разжигание розни. Несмотря на недоступность полного текста экспертного заключения, обращают на себя внимание два обстоятельства. Прежде всего, вызывает большое сомнение необходимость экспертизы как таковой, поскольку высказывания недвусмысленны и, как представляется, для адекватной трактовки вовсе не требуют специальных познаний. Вместе с тем, обращает на себя внимание именно психолого-лингвистическая экспертиза, по сути, семи слов (плюс свастика), что не может не вызывать вопросы относительно того, достаточно ли вообще в данном случае объема письменного текста для каких-либо выводов лингвистического и психологического свойства. Видимо, слабость обвинения сказалась и на приговоре – несмотря на требование прокурора о 3.5 годах заключения, Ушачев 8 февраля был приговорен к 320 часам общественных работ.
В начале февраля было также предъявлено обвинение председателю Союза рабочих Севастополя Валерию Большакову. Он обвиняется по чч. 1 и 2 ст.280 УК РФ (публичные призывы к экстремистской деятельности) и по ч.1 ст. 282 за возбуждение ненависти к социальной группе «терские казаки». В постановлении о привлечении Большакова в качестве обвиняемого говорится, что в текстах наличествуют призывы к свержению «путинского режима» и «установлению диктатуры пролетариата», а также что левый политик «умышленно негативно оценил социальную группу «терское казачество» в следующем высказывании Вконтакте: «В Севастополе появилось формирование боевых пидарастов под погонялом терское казачество. Гнать их шакалов в Новороссию нам не нужны эти холуйские твари»».
В ходе защиты адвокат «Агоры» Алексей Ладин обратил внимание следователя на несоответствие вопросов следствия, которые планировалось задать эксперту, компетенциям экспертов: один из вопросов был просто правовым, а второй относился к области психологии, при этом экспертиза была проведена только лингвистическая. Эксперт отказался отвечать на эти вопросы, что заставило следователя назначить повторную экспертизу тех же материалов.
Тем не менее, в начале февраля повторная экспертиза была готова и новое обвинение предъявлено. В своей повторной экспертизе эксперт Крымской лаборатории судебной экспертизы Министерства юстиции А.Ю. Когтева приходит к выводу, что в высказываниях Большакова обнаруживается «негативные сведения о действиях группы лиц «сотрудники Следственного комитета города Севастополя», а также «лингвистические признаки побуждения к дискриминационным действиям по отношению к группе лиц «терские казаки» (удаление указанной группы лиц с территории Севастополя)». Наиболее спорным моментом в экспертизе является указание на побуждение к дискриминационным действиям по отношению к «группе лиц», без отнесения этой группы к какой-либо группе, защищаемой законом – то есть, этнической, религиозной, и даже социальной. В результате дополнительного допроса специалиста-социолога следствие пришло к выводу, что упомянутые в высказывании «терские казаки» являются малой социальной группой.
В результате экспертизы оказывается, прежде всего, что указанное дискриминационное действие относится к не определенной экспертом группе людей, - возникает вопрос, что именно определяет эксперт, поскольку дискриминация – это действия, направленные на проведение неправовых различий по значимым определяемым признакам. Не совсем понятно, каким образом «терские казаки» могут быть вообще понимаемы в качестве носителя такого признака.
Таким образом, продолжается порочная практика расширения понятия «социальная группа» в делах по противодействию экстремизму, и значение этого понятия чаще всего определяют не социологи, а лингвисты и представители других социальных и гуманитарных наук.
Включение в список экстремистских материалов
15 февраля в список экстремистских материалов была включена статья петербургского историка К. Александрова «Бандера и бандеровцы», опубликованная в федеральной части «Новой Газеты».
Экспертиза Санкт-Петербургского государственного университета – любопытный документ, поскольку, помимо ссылок на ряд действительно исторических исследований, фактически возводит высказывания и мнения российских чиновников в ранг исторического источника: в частности, экспертиза, подписанная директором Центра экспертизы З.В. Мысковой, содержит, среди прочего, большое количество отсылок к пресс-релизам российского МИД и высказываниям российских официальных лиц по поводу Степана Бандеры. Интересно, что среди авторов экспертизы был и протодиакон Владимиром Василик, который был одним из тех, кто инициировал скандал вокруг докторской диссертации Александрова, посвященной власовскому движению.
Повторная экспертиза, назначенная, в частности, из-за несоответствия оформления экспертизы СПБГУ требованиям российского законодательства (в частности, ввиду отсутствия имен экспертов в тексте заключения) была проведена в Университете им. Герцена, однако существенно на выводы это не повлияло. Экспертиза за подписями Н.В. Эйльбарт (доктор исторических наук), Т.В. Анисимовой (кандидат психологических наук) и Н.Л. Шубиной (доктор исторических наук) подтвердила основные выводы экспертизы СПбГУ, в том числе, и сомнительное, с исторической точки зрения, положение, что вопрос ОУН-УПА якобы рассматривался на Нюрнбергском процессе.
В этом исследовании обращают на себя внимание ссылки на публикации портала «Свободная пресса» как на научный источник, а также замечания вроде «в конце автор приводит много источников и цифр, указывает конкретные даты событий, фамилии действующих лиц, ссылки на использованную литературу», что, по мнению авторов экспертизы, является «способом повышения доверия читателя (особенно недостаточно информированного) к предоставленному материалу». Результатом проведенного исследования является вывод о том, что в статье К. Александрова содержатся «признаки оправданий военных преступлений». По решению городского суда г. Санкт-Петербурга статья «Бандера и бандеровцы» включена в список экстремистских материалов.
Не менее проблематичным было и запрещение на территории России книги польского историка Яна Новак-Езераньского «Восточные размышления» как «экстремистской». Это решение Московского районного суда от 2016 года было подтверждено Санкт-Петербургским городским судом 15 января с.г. Главную роль в обвинении переводов польского историка и политика сыграли экспертизы. Так, в экспертизе Центра экспертиз СПБГУ, в частности, высказывалась убежденность, что такие фразы, как «Сталин этот план отверг», «обозначал смертный приговор», «умышленная задержка наступления», направлены на возбуждение ненависти и вражды к «России и русским как потенциальному агрессору».
А.В. Воронцов из РГПУ им. Герцена, в своем социогуманитарном исследовании также обнаружил в тексте Новака-Езераньского все признаки угрозы суверенитету и конституционному порядку. Воронцов, утвердительно ответил на вопрос, имеется ли информация «с признаками убеждения», что «фундаментом российской государственности не является гуманизм, межнациональный мир и согласие». Далее он сделал вывод о возможном «негативном влиянии» произведений польского историка: «…автор изображает события Великой отечественной войны не как освобождение народов Европы от фашистского ига, а как порабощение «свободолюбивых народов Европы» СССР и коммунистической системой. Это может вызвать негативное отношение к победе СССР и послевоенному устройству Европы и мира. Такая информация может также негативно воздействовать на многонациональное население России, в том числе подорвать уважительное отношение к памяти о Победе советского народа в Великой отечественной войне, сформировать негативное мнение о духовно-нравственных ценностях многонационального народа России». Интересно обратить внимание на то, что А.В. Воронцов – член КПРФ, бывший член Законодательного собрания Санкт-Петербурга. Не менее любопытно и то, что он – заместитель главы движения «Русский лад», которое поддержало протест против защиты К. Александровым диссертации по власовскому движению.
Судебные эксперты ФБУ Северо-Западный РЦСЭ Минюста России А.С. Медведева и Н.С. Пикалева в своей психолого-лингвистической экспертизе также частично подтвердили выводы предыдущих экспертиз. Они сделали вывод, что коммуникативной целью составителя сборника Новака-Езераньского является «убеждение адресата (русского читателя) в том, что «российская элита представляет опасность как для российского общества (для «обычных людей», в частности, так и для всего мира в целом)»». Правда, на вопрос о том, содержатся ли в тексте какие-либо признаки разжигания национальной, религиозной или иной розни и вражды, эксперты ответили отрицательно.
Таким образом, включение в список экстремистских материалов сборника статей польского историка, как представляется, основывается на сомнительных с профессиональной точки зрения экспертизах и основано на политическом заказе, связанном с неким «правильным» пониманием российской истории, что, несомненно, является неоправданным нарушением как свободы слова, так и академической свободы в России.
