13.11.2020 Специальная судебная экспертиза в сентябре-октябре 2020 г.
6 октября 2020 г. Европейский суд по правам человека вынес решение по делу Карастелев и другие против России (16435/10). Это нашумевшее в свое время дело, в рамках которого правозащитная организация была предупреждена прокуратурой Новороссийска, а затем была предпринята попытка ее ликвидации, в основном, за демонстрацию лозунга «Свободу не дают, ее берут». Лозунг был использован для протеста против серьезных ограничений на времяпровождение детей на улицах в Краснодарском крае, установленного специальным законом.
Экспертизу этого лозунга по просьбе прокуратуры проводили кандидат философских наук, доцент Геленджикского филиала КубГУ Рыбников В.А., и.о. директора Геленджикского филиала КУБ ГУ Резуненко Т.А. и директор муниципального учреждения «Центр социально – психологической адаптации "Диалог"», психолог высшей квалификационной категории Светлана Гузева.
В экспертизе В.А. Рыбникова указывалось, что она проводилась «…с помощью логического анализа, философских выводов и категорий, а также исторических свидетельств деятельности ЦРУ США». На основании такого, очевидно не имеющего отношения к науке, набора методов автор экспертизы исследует понятие «свобода», и замечает, что, раз, «согласно Гегелю, всякое пользование свободой связано с ответственностью личности, с ограничения (так в тексте – ДД) прав. Это отражено в современном законодательстве и очевидно, что для законодателей… ограничение времяпровождения детей на улицах – это сохранение прав родителей на детей и, естественно, общества, которое обязано воспитывать правовое сознание у подрастающего поколения». Таким образом, эксперт объясняет, что лозунг является вредным и не соответствующим философской категории «свобода», предусматривающей ограничения со стороны государства. Наконец, заканчивая свое исследование, которое названо «независимым экспертным заключением», эксперт приходит к выводу, что такого рода деятельность в целом является выполнением т.н. «Плана Алена Даллеса», и направлена на то, чтобы иметь «распущенную и бесконтрольную молодежь в России».
Психолог С.В. Гузеева в своей экспертизе обратила внимание на то, что вообще-то сама по себе фраза – перифраз реплики из пьесы «Мещане» М. Горького. Правда, рассматривая контекст – молодежная акция, на которой использовался этот лозунг, психолог приходит к выводу о том, что «призыв брать свободу самостоятельно, за пределами определенных законодательством рамок можно трактовать как призыв организаторов митинга к активным действиям против существующего законодательства».
Обращаясь к особенностям подросткового поведения, психолог С.В Гузеева утверждает, что в этом возрасте важной особенностью молодежи является стремление «… высвободиться из-под опеки, контроля, покровительства старших... Реакция может распространяться на установленные старшими порядки, правила, законы, стандарты их поведения и духовные ценности. Потребность высвободиться связана с борьбой за самостоятельность, за самоутверждение как личности. Когда реакция эмансипации консолидируется с реакцией группирования со сверстниками, …поведение может становиться антисоциальным, достигая уровня молодежного бунта». «Таким образом», – заключает эксперт – «в данном контексте ….данный лозунг «Свободу не дают, ее берут» является побуждающим высказыванием и может восприниматься несовершеннолетними старшего подросткового возраста как побуждение к активному противостоянию деятельности органов власти».
Новороссийский суд согласился с этими научными мнениями и признал обсуждаемый лозунг экстремистским.
Европейский суд по правам человека в своем решении почти не касается содержания и выводов экспертизы, однако делает вывод о том, что в целом позиция прокуратуры и суда очевидно ущербна: именно насильственные действия определяются в Законе о противодействии экстремистской деятельности (ФЗ № 114 от 25.07.2002 г.) как составляющая часть определения экстремизма применительно к «воспрепятствованию деятельности государственных органов» и потому, очевидно, рассматривая вопрос о наличии в лозунге элементов «воспрепятствовании деятельности государственных органов», суд и прокуратура должны были обратить внимание на наличие насилия или угрозу его применения. Очевидно, что такой лозунг не может дать основании для таких выводов. Таким образом ЕСПЧ дает оценку и выводам экспертов относительно интерпретации такого лозунга как призывающего к насилию.
28 сентября была поставлена точка в попытке возбуждения дела против митрополита Белгородского и Старооскольского Иоанна, который на митинге, посвященном годовщине начала Великой Отечественной войны, заявил, что погибшие некрещеные красноармейцы – это «жертва за безбожие» и в результате «войну выиграли крещеные люди». Заявитель полагал, что такая фраза не только оскорбляет чувства верующих (ст.148 УК РФ), но и, возможно, реабилитирует нацизм (ст. 354.1).
В июле 2020 г. Следственный комитет отказал в возбуждении дела, поскольку «…действия митрополита не были направлены на явное неуважение к обществу и совершены с целью оскорбления чувств верующих. Также следователи не установили, что он имел умысел, направленный на возбуждение ненависти или вражды».
4 сентября судья Октябрьского района г. Белгорода отменил решение следователя, причем основанием для отмены было, в частности, отсутствие лингвистической экспертизы, которая была назначена еще в 2019 году, но так и не проведена. 7 октября Белгородский городской суд в апелляции отменил решение Октябрьского суда и, таким образом, признал первоначальное решение следователя верным. При этом выяснилось, что лингвистическая экспертиза все-таки была проведена.
Экспертизу, существование которой не сразу признали правоохранительные органы, проводил доктор филологических наук Е.Г. Водолазкин, который по просьбе редакции «Российской газеты» прокомментировалвыступление иерарха. В частности, рассматривая фразу о том, что войну выиграли крещеные, а некрещеные были «несоизмеримой жертвой за безбожие», доктор филологических наук предложил эту фразу смотреть «в контексте». При этом филолог и писатель Водолазкин полагает, что первая фраза про гибель некрещеных – «исключительно указание на то, что в начале войны погибло много солдат армии в целом». Надо сказать, что такое прочтение не очень убедительно, хотя и вероятно. Другое же свое предложение – считать слово «крещеные» указанием на «верующих вообще» – Е.Водолазкин доказывает дальнейшей фразой митрополита: "Русь выстояла, потому что жива верой православной, жива единением традиционных религий, когда в окопах были и мусульмане, и буддисты, и православные, и католики". Не очень понятно, каким образом слово «крещеные» вдруг начинает обозначать, например, мусульман. Тем не менее, иное прочтение, по мысли д.ф.н. Е. Водолазкина является «передергиванием» и «использованием для борьбы любого высказывания». Таким образом, несмотря на то, что мы также не усматриваем необходимости в возбуждении уголовного дела по факту такого высказывания, научная аргументация этого решения представляется нам недостаточно обоснованной.
Новое законодательство о «фейк-ньюс» немедленно потребовало лингвистической экспертизы по делам, связанным с распространением «ложной информации».
Так, в самом конце августа стало известно, что мировой судья в подмосковной Коломне прекратил дело о фейк-ньюс, связанное с критической оценкой блогером Вячеславом Егоровым действий властей в связи с эпидемией коронавируса. В рамках этого дела экспертиза (имеется в распоряжении Amicus Curiae) была поручена специалистам ООО «Лагуна», специалистами которой д.пс.н. Ершовой Р.В. и к.ф.н. Костяковой Л.Н. была проведена экспертиза текста В. Егорова с целью ответить на вопросы, среди которых были следующие: «…высказывает ли автор свое субъективное мнение об общественно значимой информации, в какой форме, содержатся ли в тексте угрозы причинения вреда жизни и здоровью граждан», использованы ли «…приемы, направленные на «формирование чувства беспокойства, тревоги, страха», а также приемы, «..направленные на изменение поведения читателей, а именно, на нарушение общественного порядка и несоблюдение мер безопасности».
Особенностью этой экспертизы является проведение социологического эксперимента, результаты которого комментирует в тексте психолог. В рамках эксперимента респондентам был предъявлен исследуемый текст, и далее им задавался ряд вопросов, включая вопрос о том, какие чувства вызвал у них этот текст. Интерпретируя полученные материалы, психолог Р.В. Ершова утверждает, в частности, что «приемом убеждения, использованным в тексте, и направленным на формирование чувства страха, беспокойства, тревоги, беспомощности, эмоционального напряжения является употребление в тексте конкретных и образных ключевых слов». Кроме того, психолог обнаружила в тексте прием «сверхобобщения», который «…лежит в основе формирования страхов, фобий, панических расстройств».
Филолог Л.Н. Костякова отвечает на вопросы по содержанию высказывания В. Егорова, при этом обращая внимание на то, что, хотя автор и «представляет лишь версию событий» (о чем впрямую сказано в конце текста блогера), в тексте «присутствуют языковые средства, направленные на формирование чувства беспокойства, тревоги, беспомощности, и страха, нагнетание эмоционального напряжения читателей».
Эксперты – члены нашего сообщества Amicus Curiae – И.В. Жарков и В.В. Константинова написали на эту экспертизу рецензию (имеется в распоряжении Amicus Curiae), в рамках которой остановились на основных проблемах этого текста. Прежде всего, эксперты Amicus Curiae обратили внимание на то, что «в качестве заведомо недостоверной информации, распространяемой под видом достоверных сообщений, могут рассматриваться лишь сведения, выраженные в форме утверждений о фактах». В соответствии с этим именно такого рода утверждения следовало бы исследовать для доказательства или опровержения «фейка» в том или ином тексте. Вместе с тем, авторы рецензии указали, что опрос 12 человек просто не может быть репрезентативным ни в коей мере, и потому в целом весь «эксперимент» – начиная с выборки и заканчивая весьма небрежным, если не сказать предвзятым, – анализом, не может являться научным доказательством. Наконец, эксперты показали, что многие выводы филолога Л.Н. Костяковой не подтверждены никакими фактами. В результате общим выводом экспертизы был следующий: «Исследование, проведенное методом анкетирования в том виде, в котором оно представлено в заключении экспертов ООО «Лагуна-100» Р. В. Ершовой и Л. Н. Костяковой б/н от 28.06.2019, не является валидным».
Несмотря на очевидную слабость Заключения экспертов, судья присудил блогеру штраф в 30 000 рублей, однако после апелляции это дело вернулось на пересмотр и в настоящее время находится в том же мировом суде. Мы будем следить за этой новой категорией дел с лингвистической экспертизой.
В сентябре 2020 года Ростовский военный окружной суд вынес приговор членам запрещенной в России организации «Хизб ут-Тахрир» (т.н. «второе Бахчисарайское дело»), экспертизу по этому делу проводила уже известная нам по обзорам группа экспертов Центра лингвистических экспертиз и редактирования при кафедре общего языкознания Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Башкирский государственный педагогический университет им. М. Акмуллы» г. Уфа, в частности, Уразметов Т.З., Фомина Ю.С., Хазимуллина Е.Е.
Мы ранее уже касались работы этих экспертов, которые, кажется, специализируются именно на производстве экспертиз по «Хизб ут-Тахрир» и содержание экспертиз которых редко меняется. Напомним, что сама филолог Е.Е. Хазимуллина является автором сомнительной во всех отношениях научной работы, в которой предполагается, что филологи могут установить «признаки вовлечения в деятельность террористической или экстремистской организации». Показательно, впрочем, что те исследовательские шаги, которые автор предлагает в своей статье, в экспертизе не использованы, поскольку там речь идет о долговременном процессе «вовлечения», в то время как любая запись – это запись одной конкретной встречи, по которой, очевидно, никаких выводов относительно долговременности «процесса вовлечения» сделать нельзя.
Точно таким же образом сомнителен другой вывод, сделанный в данной экспертизе филологами Е.Е. Хазимуллиной и Ю.С. Фоминой: «занятие, имитирующее исламскую проповедь, на деле таковым не является», поскольку «… основное время на нем отводится дискуссии… прениям и комментариям», и основные вопросы, которые при этом обсуждаются «не религиозные, а социально-политические». Еще раз подчеркнем, что такие выводы делают филологи, который, очевидно, не знают, что любая религиозная доктрина так или иначе касается социально-политических вопросов, а, значит, и проповедь православного священника относительно тех или иных социальных проблем, с этой точки зрения, может пониматься как «имитация». Показательно при этом, что филологи-эксперты, видимо, не знают об основных особенностях религиозных текстов, поскольку в данной экспертизе все обычные признаки проповеди для любых религиозных традиций, например, деление на «правильно верующих» и «неправильно верующих», а также обычной религиозной риторике (например, «непонимание ислама»), рассматриваются как якобы признаки, «исключительно присущие данной организации».
Не будучи специалистами в крымско-татарском языке, Е.Е. Хазимуллина и Ю.С. Фомина активно интерпретируют семантику, например, слова «сухбет» – «встреча, собрание», утверждая, что в ней нет «сем, имеющих отношение к религии».
Показательно, что детальное перечисление того, что, собственно, должны делать мусульмане, с точки зрения проводившего религиозную встречу, показывает, что там нет никаких призывов к нелегитимных действиям и, в том числе, нет никаких призывов к насильственным действиям. Эксперты-филологи же делают вывод, что в исследованных ими текстах есть и вовлечение в деятельность террористической организации «Хизб ут-Тахрир», и распространение идеологии организации с помощью призывов к «вооруженному джихаду».
Наконец, обращаясь к обычной для проповеди норме разделения верующих на «правильных» и «неправильных», филологи-эксперты полагают, что речь идет о «разжигании ненависти и вражды» к группам «мусульмане, которые не живут в рамках Корана», а также к «немусульманам, в т.ч. к неверующим». Мы уже обращали внимание в других наших обзорах, что подобное противопоставление является обычным для религиозной риторики и само по себе такое противопоставление не может служить доказательством наличия возбуждения вражды в религиозных текстах.
