25.01.2022 Специальная судебная экспертиза в ноябре-декабре 2021
В деле о ликвидации ПЦ «Мемориал» хорошо известные Amicus Curiae эксперты Центра социокультурных экспертиз Н. Крюкова и А. Тарасов выступили с экспертизой относительно содержания публикаций, размещенных от имени ПЦ «Мемориал» в Интернете. Перед экспертами ЦСЭ были поставлены вопросы следующие вопросы:
· Какова коммуникативная цель авторов представленных материалов?
· Содержатся ли в материалах лингвистические и психологические признаки оправдания или пропаганды каких-либо действий?
· Содержится ли в представленных материалах негативная оценка каких-либо действий и/или лиц, их совершивших?
· Могут ли представленные материалы сформировать у их адресатов представление о допустимости участия в какой-либо деструктивной деятельности?
Эксперты «Центра социокультурных экспертиз» делают свои выводы на основании метода, который они называют «подведение под дефиницию». Такого метода не существует ни в какой науке, однако его название заставляет предполагать, что эксперты действительно подгоняют исследуемый материал под задачи, поставленные прокуратурой.
По поводу основного анализируемого ими материала – а именно, перечисления лиц, которые по причине неправомерного преследования по политическим мотивам определяются ПЦ «Мемориал» как «политические заключенные», эксперты утверждают, что такое понимание является «некорректным», поскольку «…в законодательстве и государственных нормативных документах Российской Федерации термин «политический заключенный» не определен». На основании этого анализируемое экспертами пособие «Руководство по определению понятия «политический заключённый»» описывается ими как способ «…подменять существующие правовые нормы» и как «образ желаемого — имплементировать принципы международного права и международные стандарты прав человека (в понимании данной группы правозащитников) в правовую систему Российской Федерации».
В то же время, обращаясь к конкретным организациям, перечисленным в материалах ПЦ «Мемориал», ряд из которых связаны с политическим исламом, эксперты, не являющиеся специалистами ни в религиоведении, ни в исламе, утверждают, что в материалах ПЦ «Мемориал» «искажается истинное значение джихада», который, по мнению преподавателя математики Н. Крюковой и переводчика А. Тарасова, «является наступательной войной». Обращаясь к оценке одной из таких исламских организаций, упомянутой в исследуемых материалах, эксперты рассуждают об особенностях такфира и «особенностях идеологического набора такфиритов», вступая в полемику с комментариями правозащитников на сайте.
Показательно, что авторы особенно обращают внимание на размещенную на сайте ПЦ «Мемориал» критику собственной экспертизы по делу Свидетелей Иеговы, называя эту критику «полностью искаженной», что якобы делает текст «бессмысленным».
Только в части случаев авторы сочли нужным вообще как-то анализировать высказывания ПЦ. В большинстве же случаев они просто приводят цитаты без комментариев. Более того, как минимум в одном случае, цитаты по одному делу взяты из текста ПЦ по другому делу. Другими словами, степень непрофессионализма и откровенной халтуры в этом деле впечатляет даже по сравнению с другими экспертными материалами Центра социокультурных экспертиз.
Таким образом, эксперты очевидно выходят за пределы профессиональной компетенции. В ответе на вопрос № 3 эксперты обнаружили в критике неправомерных действий правоохранительных органов подтверждение наличия в текстах негатива: «….предвзято представляют деятельность экспертов, сотрудников правоохранительных органов, следствия, прокуратуры, судов для искажения у читателя восприятия ситуации в сфере правоприменения в Российской Федерации». В этом случае эксперты не только еще раз подтвердили свою поразительную некомпетентность, но и поставили себя в ситуацию прямого конфликта интересов, поскольку в качестве «предвзятого отношения к экспертам» в данном ответе выступает критика ПЦ «Мемориал» их собственной экспертизы по другому делу.
Сообщество Amicus Curiae в лице ряда своих экспертов подготовило комментарии к данной «Справке», а также альтернативное исследование спорных, с точки зрения прокуратуры, материалов. Стороне защиты ПЦ «Мемориал» (адвокат М. Эйсмонт) были предоставлены ответы специалистов А.С. Касьяна, Д.А. Леонтьева, Ю.А. Сафоновой, Е.В. Новожиловой, содержащие исчерпывающие критические комментарии по поводу предоставленной «Справки об исследовании», включая, например, обширный экскурс в предыдущие работы этих экспертов.
Одновременно, психолого-лингвистическое исследование материалов, детально и скрупулезно изучившее все перечисленные в «Справке об исследовании» материалы, было проведено членами Amicus И.В. Жарковым и В.В. Константиновой. Авторам данного исследования были поставлены те же самые вопросы, и после детального интент и контент-анализа авторы экспертизы пришли к выводам, диаметрально противоположным тем, к которым пришли эксперты Центра социокультурных экспертиз, а именно:
· информирование аудитории и привлечение ее внимания к правоприменительной практике, которую авторы представленных материалов полагают незаконным уголовным преследованием лиц по политическим мотивам и (или) по признаку религиозной принадлежности;
· обоснование квалификации подвергаемых такому преследованию лиц как политзаключенных;
· обоснованная критика действий органов и представителей власти в рамках указанной правоприменительной практики, включая действия органов власти исполнительной (правоохранительных органов) и судебной (в том числе обоснованная критика содержания детально описываемых в представленных материалах судебных постановлений);
· привлечение внимания аудитории и осуждение практики пыток и иных деструктивных, насильственных действий со стороны правоохранительных органов;
· привлечение внимания общественности к гуманистическим инициативам, к важности соблюдения принципов неуклонного соблюдения требований законодательства, к важности защиты гарантированных Конституцией РФ прав и свобод граждан (в частности, прав на свободу вероисповедания и на свободу политических убеждений);
· требование прекращения уголовного преследования, каковое преследование авторы представленных материалов полагают незаконным;
· детальное обоснование (преимущественно посредством ссылок на фактические обстоятельства и нормы действующего законодательства) суждений о незаконном характере указанного уголовного преследования.
Представленные же материалы, делают вывод авторы экспертизы – «не имеют направленности на формирование у их адресатов представления о допустимости участия в какой-либо деструктивной деятельности».
Показательно, что в изложении позиции суда в решении о ликвидации ПЦ «Мемориал» нет никаких упоминаний о наличии оправдания терроризма и экстремизма в материалах Центра (он должен быть закрыт на основании другого предъявленного «нарушения» - якобы грубых нарушений по маркировке текстов «инагентов»), и можно смело утверждать, что серьезное противодействие экспертного сообщества повлияло на решение суда в этой части.
К сожалению, зачастую очевидно профессионально беспомощные и очевидно предвзятые заключения экспертов судом принимаются некритично. Примером такого дела является процесс в Калининграде, где местный житель Али Хаяури был в августе 2021 года осужден за финансирование терроризма за денежные переводы, сделанные им по объявлению благотворительного фонда «Мухаджирун» с пометками «Газа» и «Мухаджирун». Реклама, размещенная фондом в социальных сетях, указывала целью сбора средств помощь в доступе к питьевой воде в секторе Газа.
Фонд «Мухаджирун» в России считается связанным с международными террористическими организациями и, несмотря на то, что официально собирает деньги на благотворительность, спецслужбы совершенно уверены в том, что благотворительность является прикрытием для финансирования террористической деятельности. При этом в деле есть официальный ответ Росфинмониторинга, что «…фонд Мухаджирун не включен в перечень организаций, в отношении которых имеются сведения о причастности в экстремистской и террористической деятельности». То есть в публично доступных списках «террористов» - списке на сайте Росфинмониторинга и списке запрещенных террористических организаций на сайте ФСБ – «Мухаджирун» нету, хотя дела, связанные с ним, были и раньше.
Основным доказательством по делу о переводе средств был не только сам перевод на счет Сбербанка РФ, но и комментарий к слову: «Газа». Источником комментария были не экспертизы, а допросы людей, которые с точки зрения следствия были специалистами по арабскому языку.
Оставив в стороне сомнения относительного того, насколько логичным является финансирование терроризма через Сбербанк с прямым указанием очевидно противоправной цели, можно обратиться к логике следствия и привлеченных им экспертов. Свидетель Кадимагомедов А. П. (председатель религиозной организации мусульман «НУР» и руководитель духовно-просветительского центра мусульман в г. Калининграде) и cпециалист, директор Центра исламоведческих исследований АН РТ, кандидат политических наук Р.Ф. Патеев утверждали, что слово «газа» является синонимом слова «газават». По мнению приглашенного стороной защиты профессора кафедры арабской филологии СПбГУ д.ф.н. М.Н. Суворова, «газа» не является синонимом «газават», слово «газа» может по-арабски значить только «[он] напал», что в контексте обвинения выглядит совершенно абсурдно. Более того, по словам эксперта, высказывание Патеева «Ана газа, я нападаю» (в стенограмме его показаний) и слова Кадимагомедова А. П. о том, что «Газа – это поход против врагов, он же является термином “Газават”» свидетельствуют о том, что «оба они арабским языком владеют плохо и не могут выступать экспертами в рассматриваемом деле». Эксперт в своем тексте также обратил внимание на то, что наиболее очевидной трактовкой является название (сектора) Газа – территории, входящей в состав частично признанного арабского государства Палестина. Как известно, тяжелое экономическое положение населения сектора Газа побуждает мусульманские общины во всем мире заниматься сбором благотворительных средств для помощи своим единоверцам в этом районе. К сожалению, несмотря на очевидную абсурдность и обвинения, и очевидную профессиональную беспомощность специалистов, привлеченных следствием, суд полностью встал на сторону обвинения и подтвердил обвинение в «финансировании терроризма». А чтобы завуалировать отсутствие аргументации, суд не стал писать в решении, что Хаяури полагал, что переводил деньги для Газы, а написал, что он не помнит, на что их переводил.
Очередное дело по организации «Хизб ут-Тахрир», признанной в России террористической организацией, в Крыму потребовало очередной экспертизы встреч людей, подозреваемых в членстве в этой организации. Комплексную психолого-лингвистическо-религиоведческую экспертизу провели эксперты Южного экспертного центра, который известен Amicus по предвзятой и низкопрофессиональной экспертизе по делу Айтахаджи Халимова.
В нынешнем деле перед исследователями была поставлена задача ответить на вопросы относительно наличия в записи разговора психологических, лингвистических и религиоведческих признаков высказываний, оправдывающих идеи и деятельность «Хизб ут-Тахрир», а также побуждающие к участию в ее деятельности. Показательно, что в Постановлении о назначении экспертизы экспертам разрешается «использовать наиболее информативно значимые фрагменты представленных на исследование материалов». Другими словами, экспертам предлагают произвольно выбирать из материала «значимые фрагменты», что, безусловно, является грубым нарушением принципа полноты исследования, которое требует исследование всего материала, а не «информативно значимого».
Кроме того, авторы экспертизы прямо указывают, что «…при проведении и описании результатов исследования аудиозаписей, представленных на исследование, специалисты исходили из того, что содержание зафиксированных на них продуктов речевой деятельности … установлено сотрудниками правоохранительных органов, и использовали текст разговора, который представлен в справке-меморандуме». Следовательно, эксперты не изучали аудиозаписи, а полностью доверились расшифровке, предоставленной следствием. В результате эксперты использовали расшифровку, неизвестно как отражающую запись, и использовали из нее «информативно значимые части», по сути, произвольно.
Кроме того, в исследовании – как это регулярно бывает в низкопрофессиональных экспертизах - заявленная как основа исследования методика РФЦСЭ не использовалась: совместной работы психолога и лингвиста для установления требуемых методикой «диагностических комплексов» нет. Одновременно большая часть экспертизы посвящена предполагаемой террористической активности «Хизб ут-Тахрир», и большая часть сведений об этом взята из изданного в Вологде Справочника ФСИН «Религиозные экстремистские и террористические организации, запрещенные в Российской Федерации». Вряд ли такой источник можно считать научным со всех возможных точек зрения. Из этого источника эксперты берут утверждение о террористической природе деятельности «Хизб ут-Тахрир», при этом игнорируя прямое свидетельство из текста, говорящее об отказе от политического насилия:
«…Мы оружие в рук не берем. Пистолет, автомат нам не нужен; наше оружие – наш язык. Мы пришли, чтоб разговаривать».
Понятно, что любое высказывание можно подвергать сомнению, рассматривать в контексте с другими, однако эксперты Южного экспертного центра даже не обращаются к нему, видимо, не считая такое высказывание «информативным».
Наконец, привычным для исследований «нетрадиционных» религиозных групп в России является утверждение религиоведа, что «…в материалах, издаваемых «Хизб ут-Тахрир», содержатся утверждения о превосходстве ислама и неполноценности иных религий». Очевидно, что такого рода утверждения, особенно применительно к религиям, а не к исповедующим их людям, обычны для всех религий и являются обычной частью любого вероучения.
Очевидно, утверждением правового характера является ссылка на решение Верховного суда о признании «Хизб ут-Тахрир» террористической организацией. В результате само исследование носит характер отчетливой подгонки исследуемых материалов к этому тезису, и игнорированию других частей исследуемого материала, которые впрямую противоречат этому утверждению.
